и охотно уступил ей комнату, обставленную мебелью, сделанной из металла затонувших кораблей.
Виктория скоро почувствовала себя здесь как дома и стала лучше понимать порядки и законы жизни в Вине-те. Ее не удивляло, что люди принесли с собой сюда обычаи и привычки тех мест, где они жили раньше. Но под нажимом обстоятельств старые привычки мало-помалу отступали перед новыми принципами. И сколько бы каждый мысленно ни носился с идеями и идеалами, он не мог никого ими ни обременить, ни осчастливить: не было ни политики, ни науки, ни литературы, ни обучения детей, общение не выходило за рамки взгляда, кивка, улыб-
ки или рукопожатия. Правда, все постепенно овладели нюансами языка молчания, но и этот язык имел силу лишь в течение мгновений, а вообще сиюминутный смысл жизни, очевидно, заключался в беспрерывных хлопотах и полном молчании. Любого нарушителя спокойствия, надумавшего вдруг отдавать приказы, жаловаться, задавать вопросы или, чего доброго, усомниться в господствующих отношениях, тотчас