Файт, потащил друга в ресторан и опять, как когда-то на свадьбе, выпил лишнего.— Представляешь, чего мне это стоило! — И он снова углубился в старые воспоминания, говорил о Виктории, называл ее «романтической особой», громогласно пророчил: — Она жалеет о случившемся, она вернется. Тогда в Лейпциге они целые дни проводили вместе, Файт знал ее мечты, взлеты и падения: он всегда возвращал ее на землю. Здесь, в Дортане, он еще раз встретил ее — незадолго до побега. Она ему о многом рассказала. — Я, конечно, и не предполагал, чего она хотела на самом деле,— сказал он.— Не знаю, смог бы я удержать ее или нет. Поверь, я часто спрашивал себя, как бы я поступил на твоем месте. Они вышли на улицу; Ганс немного проводил Файта, потом они расстались. Не стоило больше ворошить старое. Скрытое самобичевание, упреки — к чему они теперь? — Она все-таки вернется,— крикнул ему вдогонку Файт. Ганс лишь молча покачал головой. — Дюбек,— сказал он, входя в темный барак.— Дюбек, я завтра сматываюсь. Они так